Содержание → 29 → Часть 5
Глава 33
Часть 5
– И ты когда-нибудь решился бы это испытать? …
– А зачем?
Улыбалась:
– Так, чтоб убедиться. В личных решениях нимало не помогают общие законы. Здесь всё так индивидуально-лабиринтно. На земле нет задачи трудней, чем задача личного чувства.
– Ну уж! – благодушно отпихивался Воротынцев. – Ну уж! От историка ли слышу! Например задачи такого колосса, как Россия? !
– О, не говори! – на маленьком лице длинные брови теперь занимали строгую линию. – Те задачи крупны как горные пики, они видны издали, видны многим, и сотни и тысячи с равным правом судят о них, и можно что-то вывести. А в личном чувстве обречён на поверхностность всякий посторонний совет, и даже двое видят совсем по-разному.
Ну нет. Воротынцев-то твёрдо знал: до задач устроения государства редко дорастают люди, чтобы понять их, – а ведь ещё надо и остальных убеждать, того трудней! А устроение семьи решает вообще каждый на земле, проще нет, и никого больше не касается. Твёрдо это знал, но по сытому довольству не возражал: что б она ни сказала – уже потому хорошо, что она. Ладно.
А ей ещё мало. Повторяя свою любимую, в одежде или раздежде, позу – девичьи тонкие ноги поджав сбоку под себя, подтянясь на подушку и голые плечи прикрывая одеялом:
– А ещё, милый мой, в делах сердечных нужна твёрдость и решительность несравненно большая, чем в государственных.
– Что-о-о? …
Ну, сморозила!
И ещё смотрела насмешливо или как будто жалела:
– Ну, дай тебе Бог никогда не узнать, как это трудно. Ты – очень согласен сам с собой, ни один вопрос у тебя не в трещине.
Вздохнула:
– Твоё новое чувство ещё должно окрепнуть.
Но в том чудесная особенность постельных разговоров: за словами не обязательно идут слова. В голосе вдруг возникает глухота.
Сникает, сползает с подушки.
А – поздно уже, и хочется спать, и уши плохо дослышивают, что она там бормочет под одеялом.
– Что ты там?
Отзывается оттуда:
– А ты не слушай, я не с тобой.
Давно бы спать, ведь ни одной ночи не спали как следует. Но от замирающей полусонной игры – однако настойчивой этой игры – от заполуночной, невпорной игры – всё опять взметеливается! – и, не таясь ночной тишины, Ольда кричит прорезающим голосом, криком охотничьим и бесстрашным.
Навигация
Закладки
- Ночью соседняя 55-я дивизия взяла скроботовский господский…
- Все они проходили в переднюю, а там стоял лакей Илья с седыми…
- А от вливаемой воли – стало легче и крепче. Не стало этого…
- – А на самом деле только торжество своей партии их заботит.…
- Судьба штатского, всю жизнь ненавидевшего армейщину. Туча…
- Главные ораторы и мыслители Прогрессивного блока в Особом…
- В ту революцию Ленин был придавлен Парвусом как боком…
- И поглядывали на Воротынцева – как он? О верховной власти…
- Если он верит в рисованного мужика, то перед рисованным,…
- Поётся ли иль возглашается нараспев, понятны ли кряду…
- – В этом году урожай трав – беспримерный, особенно на…
- Даже всё самарское отделение – и то слало центральному…
- Фёдор Дмитрич опять повеселел и смотрел с симпатией. И Воротынцеву…
- – Георгий Михалыч, так это – в Румынии! В Румынии – ладно,…
- – А Лыву так и не берут? Лыву – нет, не берут. Лыва…
- В этом году Алина твёрдо решила, что больше не поедет…