Содержание → 66 → Часть 5
Глава 71
Часть 5
Задница. В Академии три раза диссертацию защищал, три раза проваливался, поставили его на администрацию.
– Так вот, он придумал и Рузского подтолкнул на это третье вторжение в Восточную Пруссию. Теперь надо было найти виноватого – и ухватился Бонч за шпиона-изменника. Схватили и поспешно судили в Варшавской крепости. Главный доносчик Колаковский даже не присутствовал на суде! Защиты тоже не было. Улик – ни одной, хотя два месяца был приставлен к Мясоедову секретарь-наблюдатель. Для верности дали и вторую казнь – за мародёрство: в немецком доме, мол, статуэтки подхватил. Начали судить утром, к вечеру приговор, не дали послать телеграмму Государю, даже не дали попрощаться с матерью, она была в Варшаве, – и через пять часов той же ночью повесили. Заметали след?
– Хо-го-о-о! – только мог протянуть Воротынцев. В таких случаях www.storedigital.ru представляешь невинно казнённым самого себя. Верещагинский сын! – И никто не остановил?
– Николай Николаич утвердил по телеграфу. А Бонч после этого стал начальником штаба армии, потом и фронта. А Гучков не только не отступился, но теперь-то и разжигал это дело, чтобы свалить Сухомлинова.
Если приближённый военного министра – шпион, тогда и министр шпион? … А тогда – что царь? …
Да, вот и Гучков. Вот – и пути политики.
– А что там вообще за публика, вокруг Гучкова дальше? – наседал Свечин. – Может похуже его намного?
– Да, перекосили его кадеты. Теперешний Гучков – не прежний.
– А конспирация? – Свечин обдымливался из крупной трубки. Сизо колебалось. – Конспирация – смех один! Встречным поперечным в любом кабаке всё открывает.
– Ну, на нас он мог рассчитывать.
– И это который раз уже наверно? И что ж ты думаешь, про их заговор не знают? Да весь Петербург говорит, что Гучков готовит заговор. Да уж в департаменте полиции, наверно, сто донесений. Какой он заговорщик? Любое дело погубит. Просто власть у нас робкая, не знает, с какой стороны каждый столб обойти.
– Да, на деле – Гучков ни к чему ещё, видимо… Всё на словах. А сложностей может оказаться… хо-о! … – Воротынцев отложил погасшую трубку. – Да и программа его странная какая-то. Со всем этим можно завести Россию и похуже, да.
– И что придумали – откуда революцию? Откуда она у них выперла, я не вижу. Эти общественные деятели сами накричали, сами себя и запугали. Россия у них всегда пропала, уже пропала, от самого Рюрика, вопрос решённый. Конечно, августейший больше всех и виноват, он их и распустил. Всё мечется, не приткнётся, никогда у него не хватало смелости потеснить их. Не дай бы Бог ему одной дивизией непосредственно командовать – так бы и замыкался и на пулемёты навёл. Как его лучшие любимчики и делают. Но это – и не его задача. А восседает на троне давно, и уже это хорошо. И слава Богу.
– Он – не дивизию, он – всю армию так и навёл, – полновесно настаивал Воротынцев.
– Да это тебя Румыния довела, тебе и мерещится. Ты просто пересидел на передовых.
– А пойди, там повоюй.
– Чего ради я пойду, ты – сюда иди! Вздор какой! Разваливают, скотины, военную власть во время войны во имя якобы победы.
Воротынцев – на локти и ближе к нему через стол:
– Да не победы! Андреич. Деятели, может, и пугают, не видя. Но кто знает – пугаться есть чего. Поди да посмотри, из этого кабинета не видно.
Никуда Свечин не собирался, прочно утвердился: