Содержание → 47 → Часть 7
Глава 51
Часть 7
– Ничего, это можно… Я понимаю…
Он – презирал мир. Тамошний, далеко внизу, под кроватью.
– А по-моему, если войну превращать в гражданскую – так любой союзник хорош. Ну, у вас сейчас сколько? – издевался. – Не спрашиваю, не принято. А у меня – не у меня, а для дела – вот, миллион весной получил, этим летом ещё пять миллионов получаю. И будет ещё не раз. Как?
Вместе с Парвусом они всегда презирали эмиграцию за призрачность, за недельность, за интеллигентскую слюнтявость, всё слова, слова. А деньги – это не слова. Да.
Душила Ленина его самоуверенность. И восхищала реальность силы.
Вытаращивал бледные глаза, похлопывал губой с неровными усами:
– План! Я составил единый великий план. Я представил его германскому правительству. И на этот план, если хотите, я получу и двадцать миллионов! Но главное место в этом плане я отвёл – для вас. А вы…
Дышал болотным дыханием, близко в лицо:
– А вы? … ждать? … А я…
Этот купол – не меньше ленинского, пол-лица – голый лоб, полголовы – темя со слабыми волосами. И – беспощадный, нечеловеческий ум во взгляде:
– А я – назначаю русскую революцию на 9 января будущего года! !!
Навигация
Закладки
- Ульяновы жили точно посередине между кантональной и городской…
- – Весной ещё долечивался в Крыму, – кивнул. – Такой радости…
- – С вашей женой плохо! И – сразу ударила ему забытая утренняя…
- – Ну, Владимир Ильич, ну какую-то же надо назначить –…
- Как вчера у Шингарёва он почувствовал себя остановленным…
- Именно в эти дни, когда Роман стал такой подвижный и деятельный,…
- Из Берна уехать было необходимо: там доминировало влияние…
- И – опять в эту позу: нога за ногу, колено обнял сплетенными…
- Гнетущая атмосфера! Давящий штиль. О, если бы грянула…
- На улицах редко берут, верно. А всё ж, на уличный случай,…
- Не поверить, как всё изменилось за ночь: тот вчерашний…
- (В эмиграции, в 1924, вспомнит Шульгин: Мы были слишком…
- – Что ещё за праздники? – удивился Вадим. – Казанская.…
- И муж и 18-летний сын, первокурсник юридического, были…
- И степенно головою кивнув-поклонясь, Елисей Никифорович…
- Узкая комната, ещё суженная книжными полками с обеих…